В начале 2021 года по всей России прошли акции протеста, катализатором которых стало расследование «Дворец для Путина». После них было задержано более 17 тысяч человек, не менее 143 из них стали фигурантами «дворцового дела». В шести городах на организаторов акций завели дела о перекрытии дорог. Рассказываем о фигурантах такого дела в Челябинске. Следственные действия там давно не проводятся, но с людей взяли обязательства о явке.
«Подняв руки вверх, направлял граждан»
Один из фигурантов челябинского дела о перекрытии дорог (ч.1 ст. 267 УК) — член КПРФ Павел Струнин. Он участвовал в акции 31 января в поддержку Алексея Навального. Задержали активиста практически сразу: «На меня навалились трое сотрудников ОМОНа, прижали меня к холодной тротуарной плитке лицом, один из них наступил мне коленом в районе горла, заломив руки за спину. Было очень трудно дышать», — вспоминает Струнин.
После задержания его отвезли в отдел полиции. Там, по словам Струнина, пытались забрать телефон и угрожали, что заведут на него уголовное дело о нападении на сотрудника полиции (ч. 1 ст. 318 УК). В итоге на него составили протокол по статье о неповиновении требованиям сотрудника полиции (ст. 19.3 КоАП) и арестовали на пять суток.
Павел Струнин на акции 31 января 2021 года / Фото из телеграм-канала «Я выхожу Челябинск»
На следующий день после выхода из спецприемника в квартире у Струнина провели обыск. «Мне сказали, что я прохожу подозреваемым по делу о перекрытии дорог. У меня забрали все мои телефоны, компьютеры, даже телефоны родителей, хотя они никакого отношения к этому делу не имеют», — рассказывает Струнин.
После обыска его отвезли в отдел полиции на допрос. «Вопросы мне задавали прямо потрясающие: знаю ли я блогера Алексея Навального. Его так прямо следователь и называл. Еще спрашивал, знаком ли я с ютуб-каналом челябинского штаба Навального и огромным перечнем лиц, входящих в его штабы. Я с ними, конечно, знаком не был. Я местных-то организаторов впервые только в спецприемнике увидел», — говорит Струнин.
После допроса его отвезли в другой отдел полиции, где составили административный протокол по статье о создании помех транспортной или социальной инфраструктуре (ч. 3 ст. 20.2 КоАП). Суд назначил Павлу девять суток ареста.
Почему его посчитали организатором акции, Струнин не знает. «В протоколе [это решение] было мотивировано тем, что я „подняв руки вверх, направлял граждан“. При этом я не состоял ни в каких чатах организаторов и в принципе по политическим предпочтениям не совсем являюсь сторонником Навального. Мне близки более левые взгляды», — объясняет Струнин.
После обыска и допроса расследование уголовного дела о перекрытии дорог (ч.1 ст. 267 УК), по его словам, затихло. С него только взяли обязательство о явке. Сам Струнин уверен, что дело так медленно расследуется, поскольку у полиции нет доказательств, что кто-то из подозреваемых действительно перекрывал дороги.
Модерирование чата из спецприемника
Так считает и другая фигурантка челябинского дела о перекрытии дорог (ч.1 ст. 267 УК) — бывшая сотрудница штаба Навального Мария Макарова. Она не участвовала ни в одной из зимних акций, но была администратором чата сторонников оппозиционера.
«Перед акцией в штаб пришли новые люди. Они стали отвечать за организацию митинга, искали проверенного человека для модерации чата сторонников Навального в Челябинске. В чате в тот момент начали появляться призывы к нападению на полицию и перекрытию дорог, и организаторы не успевали все удалять. Штаб предполагает, что это была провокация со стороны силовиков. Организаторы акции спросили, кто мог бы им помочь, и я откликнулась. В итоге меня назначили администратором», — рассказывает Макарова.
На акцию 23 января она решила не идти, потому что считала, что присутствие на митингах в 2021 году может быть опасным.
Задержали Макарову утром 30 января, когда она с мамой выходила из стоматологии. Сначала к Макаровой подошел сотрудник Центра «Э» и попросил пройти с ним в отдел полиции — она отказалась, сказала, что сначала хочет понять причину задержания. Через какое-то время подъехал еще один сотрудник полиции, и Макарову вместе с мамой все-таки отвезли в отдел.
Там на Макарову составили два протокола: один — по части 2 статьи 20.2 КоАП, второй — по статье 19.3 КоАП. Суд по первому делу состоялся 30 января, Макаровой дали трое суток ареста; по второму суд был назначен на 3 февраля, активистку арестовали еще на восемь суток.
Мария Макарова выходит из спецприемника / Скриншот из видео с Youtube-канала «Тетка со скалкой из Челябинска»
Из спецприемника после первого ареста она освободилась 2 февраля, на следующий день у нее провели обыск по уголовному делу о перекрытии дорог. Как и Струнин, Макарова проходит по нему подозреваемой.
«В качестве причины обыска у них было указано, что 31 января я, находясь в спецприемнике, продолжала координировать участников акции через мессенджеры телеграм, вотсап и вайбер. Как я могла это делать в спецприемнике, я не понимаю. В спецприемнике — где забирают мобильные телефоны, и 24/7 ты находишься под камерами…» — возмущается Макарова.
Во время обыска у Марии забрали всю технику, даже неработающие кнопочные телефоны и сломанный планшет. Потом ее отвезли в отдел полиции на допрос. Там у нее пытались узнать, знакома ли она с Алексеем Навальным и состоит ли в какой-нибудь политической партии. Макарова отказалась отвечать на вопросы, воспользовавшись 51-й статьей Конституции.
О том, что происходит с расследованием дела сейчас, она, как и Струнин, не знает. С нее тоже взяли обязательство о явке. «Я вообще собиралась переезжать в Санкт-Петербург, потому что у нас половина семьи там, а проекты, которые меня держали здесь, закончились. Даже вещи у меня уже упакованы. А теперь никуда не могу уехать. Привязана к Челябинску непонятно на какой срок», — вздыхает Макарова.
Ее интересы в суде представляет адвокат от Международной правозащитной группы «Агора» Андрей Лепехин. По его словам, логика следствия по делам о перекрытии дорог такая: все, кто был признан организаторами акции, автоматически становятся и подозреваемыми по уголовному делу.
В Челябинске сейчас в деле о перекрытии дорог девять фигурантов: помимо Макаровой и Струнина, это бывший координатор местного штаба Навального Артем Яумбаев, бывший заместитель Яумбаева Александр Копьев, бывшая сотрудница штаба Навального Анна Киселева, активистка общественного движения «Стоп ГОК» Виктория Новикова и еще трое местных жителей — Сергей Оришевский, Евгений Талышев и Анастасия Галкина.
Адвокат Андрей Лепехин уверен: для того, чтобы доказать причастность его подзащитной к организации акции, следствию не важно, могла ли она модерировать чат 31 января. Им достаточно того, что она была среди его администраторов.
Лепехин подчеркивает, что специально дороги во время акций никто из участников не перекрывал. Протестующие просто шли по улицам, а полицейские постоянно пытались преградить им путь в разных местах, выстроившись цепочкой. Перекрытие дорог образовывалось, когда участники акции пытались обойти полицейских. В материалах дела Макаровой, однако, говорится, что перекрытие сохранялось в течение полутора часов: с 12:00 до 13:30 «в различных местах Центрального района города в том числе у дома 73 по проспекту Ленина».
«У всех организаторов провели обыски. Это стандартная практика запугивания, — отмечает защитник. — Сейчас полицейские какие-то экспертизы делают. Изъяли же технику: теперь нужно оправдать обыски. Люди, по сути, просто тратят наши деньги».
Челябинск, проспект Ленина, дом 73 / Фото: скриншот с Google maps
Уголовная статья о перекрытии дорог стала активно использоваться в контексте митингов только в 2021 году. Подобные дела после протестных акций в поддержку Навального завели как минимум в шести регионах. Больше всего подозреваемых — 11 человек — в Приморском крае. В Челябинске их девять, в Петербурге — двое, еще один — в Москве. Кроме того, в СМИ появлялись сообщения об аналогичных делах в Самаре и Брянске. Где-то их заводили, как и в Челябинске, в отношении организаторов акции, где-то — в отношении рядовых участников. Пока ни одного приговора по этим делам не вынесли.
Эта уголовная статья (ч.1 ст. 267 УК) сформулирована нечетко. По словам аналитика ОВД-Инфо Наталии Смирновой, есть несколько административных статей, близких к ней по смыслу: например, часть 1 статьи 20.2.2 КоАП, часть 3 статьи 20.2 КоАП, часть 6.1 статьи 20.2 КоАП, статья 20.18 КоАП, а также статья 12.30 КоАП.
«Даже в административных статьях разброс очень большой. По статьям, которые чаще всего применяются к участникам акций, человека могут, например, ждать многотысячные штрафы и длительные аресты, а нарушение ПДД [статья 12.30 КоАП] грозит мизерными — до полутора тысяч рублей, — говорит Смирнова. — В уголовной статье добавляется пассаж про воспрепятствование движению пешеходов, в результате она распространяется на движение не только по проезжей части, но и по тротуарам».
Кроме того, в 2020 году в описание уголовной статьи о перекрытии дорог включили понятие «угрозы», что тоже сильно повлияло на практику ее применения. «Есть ощущение, что в последние годы включение этого понятия в административные или уголовные статьи — это сознательный маневр, превращающий статью в инструмент политического давления, которым правоохранители могут воспользоваться, если будет такая необходимость», — отмечает аналитик.
Смирнова добавляет, что понятие «угрозы» было добавлено в 2020 году не только в статью о перекрытии дорог, но и в «санитарную» статью (ст. 236 УК), после чего обе эти статьи стали активно применяться к митингующим в 2021 году.